Неточные совпадения
Он думал, что «милостивая пани» играет для собственного своего удовольствия и не обращает на них внимания. Но Анна Михайловна слышала в промежутках, как смолкла ее соперница-дудка, видела свою
победу, и ее сердце билось от
радости.
— А когда наконец рушился пласт породы, и в отверстии засверкал красный огонь факела, и чье-то черное, облитое слезами
радости лицо, и еще факелы и лица, и загремели крики
победы, крики
радости, — о, это лучший день моей жизни, и, вспоминая его, я чувствую — нет, я не даром жил!
И вот, в час веселья, разгула, гордых воспоминаний о битвах и
победах, в шуме музыки и народных игр пред палаткой царя, где прыгали бесчисленные пестрые шуты, боролись силачи, изгибались канатные плясуны, заставляя думать, что в их телах нет костей, состязаясь в ловкости убивать, фехтовали воины и шло представление со слонами, которых окрасили в красный и зеленый цвета, сделав этим одних — ужасными и смешными — других, — в этот час
радости людей Тимура, пьяных от страха пред ним, от гордости славой его, от усталости
побед, и вина, и кумыса, — в этот безумный час, вдруг, сквозь шум, как молния сквозь тучу, до ушей победителя Баязета-султана [Баязет-султан — Боязид 1, по прозвищу Йылдырым — «Молния» (1347–1402).
Был ли это клич
победы или внезапной
радости, как у Колумба, увидевшего новую землю, но театр обомлел. Когда же через минуту публика пришла в себя, грянули аплодисменты, перешедшие в грохот и дикий вой.
— Дай-то господи!.. а что-то не верится. Я сам слышал, как курьер сказал:
победа! Слова радостные, да лицо-то у него вовсе не праздничное. Кабы в самом деле заступница помогла нам разгромить этих супостатов, так он не стал бы говорить сквозь зубы, а крикнул бы так, что сердце бы у всех запрыгало от
радости. Нет, Иван Архипович! видно, худо дело!..
И в самом деле, достигнутая форма — великая
победа, торжество и
радость; она всякий раз — высшее, что есть.
Скажи мне, кудесник, любимец богов,
Что сбудется в жизни со мною?
И скоро ль на
радость соседей-врагов
Могильной засыплюсь землею?
Так громче, музыка, играй
победу,
Мы победили, и враг бежит, бежит, бежит!
«Воины! В последний раз да обратятся глаза ваши на сей град, славный и великолепный: судьба его написана теперь на щитах ваших! Мы встретим вас со слезами
радости или отчаяния, прославим героев или устыдимся малодушных. Если возвратитесь с
победою, то счастливы и родители и жены новогородские, которые обнимут детей и супругов; если возвратитесь побежденные, то будут счастливы сирые, бесчадные и вдовицы!.. Тогда живые позавидуют мертвым!
То же и с человеческою жизнью: грехи, соблазны и суеверия, борьба с ними и
победа над ними, — в этом и смысл, и
радость человеческой жизни.
И лишь за этой жертвенной смертью следует воскресенье, так, как за ночью день:
радость и
победа веры, новое обретение своей погубленной души.
Однако рядом с этим мы все время чувствуем, что эти пластические образы героев — лишь символическая картина, что за ними плещется необъятная дионисова стихия и говорит нам о высшей
радости, к которой подготовляется трагический герой, — но не своими
победами, а своею гибелью.
Магистр чувствовал себя победителем, но не
радость ему была эта
победа.
Когда для Дарьи Николаевны Ивановой наступил день
радости, день
победы, когда она стала женой одного из богатейших людей Москвы, Глеба Алексеевича Салтыкова, для Фимки этот день был день горя, день разлуки.
— А ты приданым займись, торопи своих девушек, наблюдай за ними, время-то за делом и пройдет незаметно, — посоветовал Семен Иоаникиевич. Не навек разлучились… Вернется с
победой… Вот и
радость тебе будет. Ее и жди.
Болезненный, бесчувственный телом и бешенным нравом, с грубыми чертами вытянутого лица и неопределенною улыбкою, с недоумевающими глазами под приподнятыми бровями, лицом, изрытым оспою, Петр Федорович не скрывал своей
радости при
победах пруссаков над русскими — в то время происходила война, известная в истории под именем «семилетней».
В 1745 году, когда Петру Федоровичу было семнадцать лет, его женили, и он проявил свой нрав как человек уже самостоятельный. Болезненный, бесчувственный телом и бешеный нравом, с грубыми чертами вытянутого лица, с неопределенною улыбкою, с недоумевающими глазами под приподнятыми бровями, «ужасно дурной» после оспы, по словам его жены, Петр Федорович не скрывал
радости при
победе пруссаков над русскими.
— Я сказал, что эта игрушка их не минет! — восклицал Петр вне себя от
радости; благодарил Бога за первую
победу русских на Балтийском море, обнимал офицеров, изъявлял свою признательность солдатам, называя их верными товарищами, друзьями.
Вид торчащих из болота рук, ног и голов, ужас и безобразие смерти на лицах утопленников, самая жизнь, беснующаяся в исступлении страстей, вопли
радости, ругательства борющихся, хохот
победы — все соединилось, чтобы составить из этого грабежа адский пир.
Разумеется, на
радости, также по русскому обычаю, во всех концах города многие славили
победу без памяти, то есть до того заглядывали в ковши и стопы, что потеряли способность помнить что-либо.
Она склонила голову на бок и посмотрела на него тем особенным взглядом, в котором таилась какая-то загадка. Что выражал этот взгляд?
Радость или только торжество одержанной
победы?
— Я знаю, — перебил Билибин, — вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё-таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашею
победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой особенной
радости…
Так теперь, главная
радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой
победе пришлось именно в день рождения государя.
Жизнь, какая есть здесь, на земле, со всеми ее
радостями, красотами, со всею борьбой разума против тьмы, — жизнь всех людей, живших до меня, вся моя жизнь с моей внутренней борьбой и
победами разума есть жизнь не истинная, а жизнь павшая, безнадежно испорченная; жизнь же истинная, безгрешная — в вере, т. е. в воображении, т. е. в сумасшествии.